Август как всегда.

Август тяжел. Погода скачет, как обезумевший павиан, порождая боль в висках. Дела - говнее чем обычно, но это не удивляет.
Езда на велике без навигации - интересный спорт. Позавчера накатал аж 15 км, всего чуть -чуть отклонившись на северо-восток от правильного направления. Не успел и глазом моргнуть, а между мной и целью моей поездки пролегла чудовищная полоса оврагов, гаражей, пустырей и болот в русле небольшой речушки, километра на полтора - два. Соваться туда пешком черевато: можно встретить стаю собак, группу наркоманов, цыган или бомжей. На велике - еще череватее. На сильно пересеченной местности, среди узких, местами заболоченных троп, заброшенных рельсов, внезапных корявых бетонных мостков и лестниц велик скорее помеха, поскольку сковывает маневренность и не позволяет перемещаться скрытно. Но я полез. Очень не хотелось делать четырехкилометровый крюк, через знакомые районы Города, которые маячили на горизонте, на кончике широкой и прямой как палка улицы. Меня поманила небольшая асфальтированная дорожка, которая вела в обход гаражей в дебри извилистого гнилого русла реки. Я подумал, что она так или иначе должна куда-то выводить, спешился и пошел по ней. Она обошла гаражи, прошла над заросшим лесом обрывом, где шумели воды цвета свежего бетона уходя в трубу под холмом , и скоро вывела меня на абсолютно пустынные ржавые рельсы в три ряда. Рельсы уходили в нагромождение чудовищных промышленных построек. Прямо передо мной стеной стоял лес, с насыпи было видно, что его впереди метров семьсот. Мать, мать, мать... В такие минуты начинаешь задумываться, а в Москве ли ты? Если иллюзии у меня и были, то среди пейзажа, больше всего напоминавшего "Пикник на обочине", они нахер рассеялись. Я огляделся, стай диких кинойдов, в таких местах чрезвычайно опасных, видно не было (храбрецы идут на... ну в общем туда, находят хорошую стаю, и разгоняют ее к хуям голыми руками). Пойду ка, я назад, подумал я, и тут с той же стороны. что и я вышла группа средеазиатов. "Таджики", увидев меня сильно прихуели, я тоже, но они гораздо сильнее: они явно не ожидали встретить тут велосипедиста. Я вежливо поздоровался, и непринужденно спросил дорогу. Куда, спросили таджики. Туда, сказал, я махнув на далекие силуэты высоток, тонущие в мареве. Таджики посовещались, и стали уточнять, куда конкретно я желаю попасть. Чеширские коты, мля, целая бригада. Наконец мы определились с местом, и один молодой парень вызвался меня проводить. Мы шли по рельсам минут двадцать, которые показались мне вечностью: шпалы, полупровалившиеся в грунт, и поросшие подорожником, заборы, технологические пустыри с ржавыми вагонетками. Одинокий кинойд проводивший нас взглядом. Звон насекомых. Тяжелый жар вечернего солнца. Казалось вот-вот из зарослей пижмы , чертополоха и полыни выйдут на рельсы усталые люди в прорезиненных плащах, таща на спинах тяжелые вещмешки с хабаром, придерживая руками ремни грязных ободранных калашей... Большую часть дороги я пронес велик на себе. Удовольствие ниже среднего. Мой проводник, к чести его сказать, довел меня почти до места, попрощался и канул в зарослях. Вскоре я увидел его фигурку, спешащую через циклопический бетонный плац к далеким развалинам строительной техники. Еще через пятнадцать минут я вынырнул на пустынной дороге среди заводов, и почти сразу заметил знакомые ориентиры - за поворотом виднелась вдали улица, которую я знаю с детства. Мой дом оказался в четырех километрах к западу. Навигация - это вешь...